thesweatercolourgreen

Готовлюсь к следующей сессии: читаю книгу о жизни и философии Артура Шопенгауэра и удивляюсь тому, в каких непростых отношениях он состоял со своей матерью, Иоганной Шопенгауэр.

Попробую пересказать.

  Иоганну выдали замуж в 18 лет за коммерсанта Генриха Флориса Шопенгауэра, который был в два раза старше ее, и она, разумеется, быстро заскучала. Супруги жили в разладе и не понимали друг друга. Новорожденный сын Артур ей тоже быстро надоел. Отрадой Иоганны стали приемы, развлечения, вращение в светских кругах.

  Ее муж, Генрих Шопенгауэр, незадолго до кончины впал в душевное и физическое нездоровье. Артур в это время был отослан на обучение в другой город (ему было 17 лет). Мать писала сыну, жалуясь на то, что она вынуждена находиться подле мужа: «Я не знаю, куда бы я могла пойти, и повторяю мой любимый глагол - je m'ennuie, tu t'ennuies etc. [мне скучно, тебе скучно и т.д.]». Светские вечера она, впрочем, не оставляла. Когда я читала об этом, у меня не было сомнений, что Иоганна Шопенгауэр вписывается в типичный образ ветреной скучающей особы (коих, кстати говоря, немало в русской литературе; этот образ мне и представлялся). Но все оказалось не так просто! Об этом чуть ниже.

  Артур, которым особенно не занимались ни мать, ни отец, вырос развитым юношей, не похожим ни на своих родителей, ни на своих сверстников. С годами в его характере обнаруживались все более самобытные черты, и это вызывало неприятие со стороны матери. Между ними завязалась борьба. Странно читать их переписку: будто это не мать и сын, а два чужих человека, два идейных врага спорят друг с другом. Интересна данная Иоганной характеристика Артура (откровенная, прямая) в одном из таких писем:

«Ты не злой человек. Ты одухотворенный и образованный юноша. У тебя есть все, чтобы стать украшением общества; к тому же я понимаю твою душу и знаю, что мало кто на свете обладает более прекрасной душой; но вместе с тем ты человек тяжелый и несносный, и жить с тобой мне крайне тяжело. Все твои добрые качества меркнут перед твоей мудреностью, неприемлемой для мира, поскольку ты повсюду видишь зло, повсюду не у себя, а у других ищешь недостатки, во всем хочешь быть лучшим и всех и все осуждать без экивоков.

Тем самым ты сердишь людей, которые тебя окружают: никто не в состоянии столь радикально изменить себя или просветиться, по крайней мере, из-за такой незначительной персоны, какой ты все еще являешься; никто не хочет сносить от тебя прилюдно поношение своих слабостей, по крайней мере в твоей уничижающей манере, оракульском тоне, когда то или это провозглашается безапелляционно и не подлежит пересмотру. Если бы ты был менее значителен, ты был бы просто смешон, однако теперь ты в высшей степени раздражающ. Люди, как правило, не злы, если не злить их. Ты мог бы, как тысячи других, спокойно жить и учиться в Готе, имея личную свободу, какую допускает закон, и уверенно пройти свой путь... Но ты этого не хочешь, и вот тебя выталкивают...».

   После того, как Артур был исключен из гимназии, он переселился к матери в Веймар и находился там до тех пор, пока не поступил в университет. Волевая женщина Иоганна, как могла, старалась оградить себя от сына, защищая полученную после смерти мужа личную свободу. («Ты можешь ужинать у меня, но при этом тебе следует удерживаться от резких споров, которые мне досаждают, от всевозможных жалоб на этот глупый мир и человеческую тупость и т.д., ибо это расстраивает меня и приводит к дурным снам, а я люблю спать хорошо»).

   В то время ею был открыт литературный салон, который посещал сам Гете. Иоганна Шопенгауэр оказала Гете услугу, проявив особую деликатность и чувство такта (для своего времени). Гете 18 лет состоял в отношениях с необразованной и незнатной женщиной, имел с ней общего ребенка, но не был на ней женат и никогда не выходил с ней в свет. В непростое и опасное историческое время он решил узаконить отношения и после свадьбы обратился к Иоганне Шопенгауэр с просьбой пригласить его с супругой на вечер. Иоганна подошла к этой просьбе с особенным пониманием - она встретила его супругу так, будто никогда не знала о ее происхождении и отнеслась к ней с почтением. Между Гете и Иоганной завязалась дружба. Артур, почитавший Гете, завидовал светским успехам матери - за два года Гете ни разу не заговорил с Артуром.

  Ко всему прочему, Иоганна обнаружила у себя литературный талант, который стала активно развивать. Позже, когда Артур напишет своей первый труд «О четверояком корне закона достаточного основания» и принесет его своей матери, она спросит: «Это, вероятно, что-нибудь для аптекарей?». Артур возразит ей: «Мою книгу еще будут читать, когда от твоих вряд ли останется в чьей-нибудь кладовке хоть один экземпляр». И Иоганна ответит со свойственной ей прямотой и язвительностью: «А от твоей останется весь тираж».

  Конфликт между матерью и сыном закончился разрывом отношений после того, как Иоганна завязала дружбу с молодым человеком, Мюллером-Герстенбергом, и поселила его в комнатах, расположенных над своими покоями. Артур, глубоко почитавший покойного отца, видел в этом человеке посредственного типа, претендующего занять место отца. На этой почве возникли скандалы, навсегда разделившие сына и мать. В итоге Иоганна подведет итог отношениям с сыном в следующем письме:

 «Двери, которые ты вчера, при твоем в высшей степени неприличном поведении, захлопнул так грубо перед твоей матерью, разделили нас. Я устала терпеть дальше твое поведение, я уезжаю за город и не вернусь домой до тех пор, пока не узнаю, что тебя там нет; я обязана заботиться о своем здоровье, ибо второе такое столкновение доведет меня до удара, который может стать смертельным. Ты не знаешь, что такое материнское сердце. Чем глубже оно любит, тем больнее чувствует удар прежде любимой руки. Не Мюллер (Герстенберг), клянусь Богом, в которого я верю, ты сам отрываешь себя от меня. Твоя подозрительность, твое осуждение моей жизни, моих друзей, твое отторжение от моих поступков, твое презрение к моему полу, твое явно выказываемое отвращение к моей радости, твоя алчность, твои капризы.... - все это нас разделяет... Твой отец, который за несколько часов до смерти завещал тебе уважать меня, никогда меня не раздражал, - что сказал бы он, если бы увидел такое отношение? Если бы умерла я и ты должен был бы общаться с отцом, отважился ли бы ты его порицать?.. Сделал ли он для тебя больше, чем я? Разве он больше страдал? Или больше любил тебя?.. Свой долг перед тобой я выполнила... Больше я ничем тебе не обязана... Оставь свой адрес, но не пиши мне, отныне я не прочту и не отвечу ни на одно твое письмо... Итак, кончено. Ты причинил мне боль. Живи и будь счастлив, если можешь».

   Что сказать? Эти обстоятельства, это столкновение и великое непонимание, конечно, в полной мере объясняют всю нелюбовь Шопенгауэра к женщинам.